Внучкины слёзки
Моей бабушке Каплуновой Татьяне Ивановне, учительнице начальных классов, заслуженному учителю России, жене защитника Севастополя
Мне - 40. Бабушке – 85. Мы сражаемся. Мы играем в уголки. «Чего ты добилась в жизни?» «Меня читают единицы»,- вслух или про себя бубню я.
Так странно помолодеть, просто приехать к бабушке. Она соседям гордо – это моя внучка, так странно помолодеть.
Бабушка сидит у меня на кровати: «Вот думаю, в чём меня хоронить. Платье у меня есть синее трикотажное, воротничок там красивый». Показывает фасон на себе. «Нет, лучше в белом, белое есть и туфельки». Сидит с прямою спиной, красивая, молодая, рассказывает, как будто на танцы собирается. «Бабушка, не надо, у меня крыша едет…»
Эта странная непостижимая грань между жизнью и смертью, загадка, тайна, постичь которую человеку видимо не дано здесь, а там он уже не с нами, и мы ничего не узнаем. Она рассказывает, как сама обмывала деда. А я всё думаю, думаю, как это так – смерть? Гвозди в гроб, этот страшный грохот молотка, и я тебя никогда не увижу.
| 
