Кислородное голодание (начало)
«А то, что я растратился вотще…» М.Щербаков
«Меньше народу, больше кислороду»… Народная поговорка
I
Опять лампочка перегорела в ванной, сижу, курю в туалете в полной темноте, только огонёк от сигареты. Ночь ласковая ещё, не злая, это она всегда такая добрая в начале бессонницы, пока не обозлился на всё и на всех, стал самым правым, самым умным и самым красивым, а пока она добрая ночь, и темнота окутывает мягко. С утра посмотрела сюжет, как одна дама бросает курить, показывают её визит к врачу, врач в трубочку подышать ей дал, говорит угарные газы из Вас все вышли, и ещё один аргумент, который вдруг на меня подействовал – кислородное голодание мозга проходит. Аргумент поразил почему-то. Я всё ношусь со своими нейронами, то один препарат им, то другой, то витаминку какую, а сама им кислорода не даю, элементарно. Полдня не курила, но аргументы аргументами, а заменить это времяпровождение и процесс нечем, или что ещё. Что у меня организм из никотина полезные вещества изготавливает, конечно, смешно, но не доказано.
Нормальный я выработала себе стиль жизни, определяемый через диагнозы – вялотякущая депрессия с редкими вспышками ночных маниакальных психозов, причём являются они - вспышки - после редкой литературной удачи, вещицы ли, выступления, мозг взрывается и взрывает пространство вокруг. Эйфория дичайшая. Но калиф на час – и это счастье, мои нервы более не терпят. Потом снова вязкость, ватность, пустоты, вакуум – о каком воздухе речь, отсутствие атмосферы полное. Но нужно жить, дышать, вдыхать, выдыхать, делать вид, что дышишь, и снова научишься, и снова научаешься. Не люблю Вишневского, но он автор гениального одностишия: «Накопилось тишины на слово». И тишина копится, мысль пустая, натыкаясь на свою же пустую, может вызвать реакцию. Потом эмоции вдруг из ничего, из воздуха, свои, чужие, и затрепетало сердце, крылышками захлопало, заклацали клавиши – живёшь.
Первый морозец. Зачем только ветер? Зачем столько испытаний сразу? Но топ-топ и привыкла, надо пройти одну аллею, не считая сапожной мастерской, деньги занесла, пройти светофор и эту аллею орешника, что без листьев тоже аллея, орешник растопыренный, расклешанный, не от слова клёш, а от слова клешни. Аллея хороша, спокойна, из широкоформатного магазина (действительно сити, не магазин, а город) всегда музыка и что-то французское, топ-топ, снежок, ветерок.
На обратном пути – опять аллея, зашла в книжный, искала «Тихий Дон», купила Татьяну Толстую «Двое» и «Великий Гэтсби». Фицджеральд не наскучил, а даже как-то захотелось дружить.
То, что меня трясёт при одном человеке, я уже смирилась, я расслабляюсь только когда говорю с ним, и он в ответ улыбается и что-то отвечает. По-моему, его потрясывает тоже, а напряжение – это всегда дискомфорт, значит, со мной ему плохо, если всегда надо быть во всеоружии, всегда в форме, всегда остроумным, это, конечно, тонизирует, но не может не утомлять. Вот и не спрашиваю даже у себя, как он ко мне относится. «Они встречались, как враги, и в интонацию вменялось изящно выводить круги, чтобы она не надсмеялась»… Почти «Красное и чёрное». Не тебя убьют, так ты сам ненароком можешь стать убийцей. Олег же нет, он мягкий, спокойный, уютный, уговаривал меня начать вязать для структурирования времени. Я же нет, говорю, уже один раз в жизни обвязала весь мир салфетками, больше не смогу, только варежки и носки показалось сложно. Он отвечает, что же тут сложного и объясняет в двух словах, как вязать варежку. Такие открытия. Два года знаю человека и не подозревала о таком его серьёзном увлечении. Говорю, ладно остановись, а то твое мужское начало падает в моих глазах, а он смеётся: «Оно не в этом состоит, мужское начало».
|
